Не время умирать (2021)
Я люблю бондиану, лучший Бонд, конечно, Шон Коннери. Но одно дело любить, то есть быть снисходительным, слепым, не сомневаться, лишиться скептического дара (и вообще, говорят, любовь болезнь – но с самыми приятными симптомами), другое дело остаться непредвзятым критиком. Проще говоря, любовь отпад, но истина дороже. Балансируя между двух сущностей, истиной и любовью, попробуем разобрать фильм.
В фильме с одной стороны сохранились классические признаки жанра бондианы. Это: разнообразные география и ландшафты, дорогие интерьеры, привлекательные женские образы, правда только отчасти, трюки, супермобиль бонда с классическими примочками… Собственно, и всё, что осталось чистой бондианы. Остальное либо лишено главных бондианских черт, либо привнесено и чужеродно.
В своё время Бонд-Крейг вошёл в бондиану отменным паркуром и новой, свежей жесткостью и пробивной, в буквальном смысле, силой. Не чувствительный к боли и препятствиям, грубый прямолинейный атлет, разрушитель, сметающий целое посольство по типу терминатора, сменил циничного утончённого джентльмена-убийцу, хладнокровного обаятельного соблазнителя. Казалось, пришёл обновлённый, современный Бонд, старый добрый враг врагов короны и всего прогрессивного человечества.
Первые признаки упадка возникают уже в «Казино», любовь, чувства то да сё, трагедия потери, беспризорное прошлое. Если не ошибаюсь, в «Кванте милосердия» Бонд даже забыл переспать с девушкой Бонда. Хотя сюжет «Кванта» самый современный, злободневный, оригинальный, и сам Бонд исправляется, он снова жёсткий, машина убийства, разрушитель – словом, нов и хорош. Но за «Квантом» следует невнятный, самостирающийся из памяти «Скайфолл», со слезами по беспощадной М. Дальше такой же «Спектр», где появляется и в ступает в усложнённые отношения с героем, будущая мать его ребёнка. Образ покатился под уклон сентиментальности – и вот докатился чуть ли не до семейного счастья.
К минусам Крейг-бондианы следует отнести исчезновение знаменитой британской иронии, которая пронизывала в серии всё. Вспомним старый «Спектр» и его главу с котом, да и всё злодейское руководство, других злодейских персонажей, например, патологического милитариста или аристократа, травившего собаками женщин, очаровательного зубастика. Всё было доведено до абсурда, почти до карикатуры. Вместе с патологической жестокостью и беспощадностью к врагам короны эта ирония создавала непередаваемую оригинальную смесь, которая и делала бондиану бондианой, самостоятельным жанром. С Крейгом всё стало серьёзней, героя начали очеловечивать, и образ расплылся.
Нынешний эпизод, к тому же, сильно сбился в сторону научной фантастики – ДНК оружие, магнито-лифт, высокотехнологичные застенки, смарт-кровь, летательно-плавающий на гравитации (может, всё-таки на атмосфере?) планер не планер, почти бэт-самолёт. Такого рода фантастика явно не свойственна бондиане. Она наводит на мысли о знаменитых анекдотических британских учёных…
Да, в одном фильме автомобиль Бонда получил технологию стелз, но тогда это не было фантастикой. Пока югославы не сбили американского «невидимку», все были уверены, что технологии невидимости существуют.
Фантастика в бондиане была всегда, но совсем другого рода. Она была твёрдо-практическая и заключалась только в финансовых и кадровых возможностях злодейских сообществ, главным образом «Спектра». Фантастика состояла в том, что злодейская организация способна аккумулировать финансовые средства и инженерно-технические кадры для строительства, например, кучи ракет в «Мунрейкере», то есть имела возможности на уровне тогдашних сверхдержав. В остальном всё было в рамках. Изделия гения Кью – это фишка, курьёз, откровенная ирония. Они так и подавались, как лабораторные образцы, игрушки, забава с точки зрения практического убийцы.
2563